Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Только один, в то мгновение скручивавший канат, оказался словно бы в ловушке между этим канатом, бортом и гребном скамьей, и ему пришлось снять куртку, чтобы протиснуться оттуда на волю. Но это уж было немного потом.

Люди «носа корабля» стояли, где им и положено, они единственные на «Дубовом Борте» теперь были при полном оружии, и потому им было как-то легче, и еще им было легче оттого, что им просто полагалось стоять на своих местах, пока Деши не прикажет что-нибудь еще. Кожаный напястный браслет сделал эту ременную петлю чуть посвободнее, но кисти рук у Гэвина все равно ведь были недетские. Высвободиться он не мог. Какое-то время он стоял, словно теребя эту руку во все стороны, а потом слегка дернул ее на себя, будто мог надеяться взять мускулами.

Невесть откуда и как доверенный раб оказался рядом с бани Вилийасом, ликтором республики. — Господин, — сказал он, глядя на берег.

И Бани Вилийас только посмотрел на него и вдруг подумал о том, что никогда не плавал иначе, как в бассейне.

— Господин!

— Да ты дурак, оказывается, — проговорил, почти удивленный, Бани. — Зачем за мной следили, по-твоему? Чтоб выдать ликторское жалование?

— Они не посмеют! — едва не крикнул, побелев от страха, раб. — Они же не посмеют. Кровь князей Кал-гарва…

— После крови царей три года назад, — сказал бани Вилийас с неожиданной горечью, — они посмеют все.

Как всякий тогда на Кайяне, он был под обаянием личности Калайаса. И под обаянием его гибели. И под обаянием его родословной.