Смерть - дело одинокое   ::   Брэдбери Рэй

К сетке от насекомых на окне прилипло несколько мотыльков, окончивших свои дни летом 1926 года, их крылышки потемнели от пыли.

Где-то далеко наверху, где томилась состарившаяся, забытая в башне безволосая Рапунцель, словно прошелестело падающее перышко.

- ...да?

На прячущихся в темноте стропилах пискнула мышь.

- Войдите.

Я толкнул дверь. Раздался громкий пронзительный скрежет. "Наверно, подумал я, - ржавые петли нарочно не смазывали, чтобы скрип извещал о появлении непрошеного гостя".

В верхнем холле о давно перегоревшую лампочку билась моль.

- ...сюда, наверх...

Я стал подниматься в царивших здесь средь бела дня сумерках, проходя мимо повернутых к стене зеркал. Ни одно из них не увидит, как я пришел, ни одно не увидит, как уйду.

- ...да? - прошелестело где-то.

На верхней площадке я помедлил у дверей. Может быть, мне показалось, что, распахнув дверь, я увижу гигантскую канарейку, распростертую на ковре из пыли, уже не поющую, способную отвечать на вопросы только ударами сердца.

Я вошел. И услышал вздох.

Посреди пустой комнаты стояла кровать, на ней с закрытыми глазами лежала старуха, ее губы чуть шевелились - она дышала.

"Археоптерик", - подумал я.

Так и подумал. Честное слово. Я видел такие кости в музее, видел слабые, как у рептилии, крылья этой погибшей, вымершей птицы, ее силуэт был запечатлен на песчанике - возможно, рисунок сделал какой-то египетский жрец.

Кровать и все, что на ней лежало, напоминали захламленное дно обмелевшей реки.