Все живое   ::   Саймак Клиффорд Дональд

А голос? Какможно было его не узнать? И как я мог забыть, что у Таппера необычайный дар подражания? Он всегда мастерски передразнивал любую птицу, лаял, мяукал и, к восторгу окружавшей его плотным кольцом хохочущей детворы, разыгрывал целые сценки - драку кошки с собакой или перебранку двух соседей. - Твой папа? - повторил Таппер. - Пойдем-ка в дом, - сказал я. - Дам тебе что-нибудь надеть. Нечего разгуливать, в чем мать родила. Он рассеянно покивал. - Цветы,- сказал он.- Много-много, красивые. И развел руки, показывая, как много цветов. - Луга, луга. Всюду цветы. Конца-краю нет. И все лиловые. Такие красивые, и пахнут как хорошо, и какие добрые. Рукой, похожей на птичью лапу, он утер подбородок, по которому во время этой длинной речи побежала струйка слюны. Потом вытер ладонь о бедро. Я взял его за локоть, повернул и повел к дому. - А твой папа? Мне надо рассказать твоему папе про цветы. - После расскажешь. Я заставил его подняться на веранду, подтолкнул к двери и вошел следом. Вот так- то лучше. Нечего ему болтаться в таком виде по улицам, людей пугать. А я и без того сыт по горло. Только вчера вечером у меня в кухне валялся без памяти Шкалик, и вот заявился нагишом Таппер. Чудаки народ неплохой, и в захолустных городишках их всегда хватает, но сейчас это, право, некстати. Все еще крепко держа Таппера за локоть, я привел его в спальню. - Стой тут. Он стал как пень посреди комнаты и только бессмысленно озирался, разинув рот. Я отыскал рубашку, штаны.