Страница:
7 из 15
Отец провожал парней глазами, пока они не скрылись из виду: они шли спотыкаясь, облапив друг друга и закинув головы к звездам, совершенно как два пьянчуги, что вывалились из кабака, где провели ночь в загуле.
Позже, к вечеру, зазвонил телефон. Говорил Еж.
- Э-э-э, я просто хотел сказать, что мы оба сожалеем...
- Боюсь, что я не смогу позвать дочерей к телефону, - сказал отец.
- Даже и извиниться нельзя?
- У них наверху дверь заперта.
- Мы все испортили, - сказал Еж несчастным голосом.
- А вы не сдавайтесь. Все станет на свои места.
- Как раз когда все наладилось... - продолжал Еж, - мы уже две недели пытаемся их куда-то пригласить, а они все отнекиваются. И вот мы пришли взглянуть на картины... - Он подавил смешок. - Извините, я и не думал смеяться.
- Я вас вполне понимаю, - сказал отец, - если вам от этого легче.
- Передайте им, что мы очень сожалеем, - сказал Еж. - И раскаиваемся.
Отец поднялся наверх, чтобы передать разговор. Он все сказал через закрытую дверь, но ему даже не ответили. Пожав плечами, он раскурил трубку и сошел вниз.
Всю следующую неделю отец был порядком занят. В те три вечера подряд, что он возвращался со службы раньше обычного, он не видел ни Ежа, ни Шутника. Дочери меж тем рисовали в своей комнате с каким-то рьяным упорством. На четвертый день Еж и Шутник мелькнули в самом конце улицы - что называется, в туманной дали. На пятый день позвонили по телефону. На шестой Мэг сказала им с десяток слов. На седьмой, то есть в воскресенье, парни удостоились высокой чести беседовать с сестрами на крыльце не более пяти минут.
|< Пред. 5 6 7 8 9 След. >|