Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

Гена твой в городе оставлен вредить, поняла? И ты мне не заливай, будто не знаешь. Лютый он враг наш! И я считаю правильным — отомстить ему, сообщить про него немцам. Из-за таких вся наша жизнь сломанная. Одним дуракам ход даден. Чем дурее человек — тем лучше живет. Несправедливо это. Вот я, к примеру.

— Вы просто пьяница, — сказала Таня. — Дайте мне пройти.

— Родного отца честишь. А того не понимаешь, дура, что не случись их проклятой революции, была бы ты теперь в соболях! Но ты не журись, Таньк. Я еще живой! И если мне будет ход…

— Не будет вам хода, — перебила она и выскочила, хлопнув дверью.

«Дурак старый. Подлец, — Таня долго стояла у калитки, не в силах прийти в себя. — Господи. Ну почему, почему я такая несчастная?!»

Шел дождь. Голубчик жалостливо ткнулся мокрым носом в колени. Таня погладила его, и пес благодарно заскулил.

— Танька! — орал отец. — Иди в дом, срамница! Иди, подлая баба!

— Накося, выкуси, — Таня сунула в окошко кукиш. — Не вернусь я больше в этот проклятый дом.

Голубчик вздрогнул и вдруг завыл, словно над покойником.

— Понимаешь, что не будет больше добра? — печально спросила Таня и провела ладонью по мокрой шерсти. — Никогда и ничего у нас с тобой больше не будет. Вот ночь пришла… А утро не настанет.

— Я сын партейного подпольного работника, — пьяным голосом запел отец. — Пахан меня лелеял, я его любил. Но разлучила нас проклятая больница, туберкулез его в могилу положил…

Таня пошла в город.