Повесть об уголовном розыске (Рожденная революцией)   ::   Нагорный Алексей Петрович

И сам ответил: — Когда появится Семен, а с ним — и остальные. Вот тогда не ждите пощады, товарищ лейтенант милиции. Тогда — „кранты“. Как же быть? Уйти и не выполнить задания? Глазастая, чертовка. Запомнила.

Генка вспомнил, как начальник сказал: «Будем надеяться, что в милицию они приходили самое большее по паспортным делам», и улыбнулся:

— Все идет по плану, Шура. Я остаюсь. И, между прочим, я на твою совесть надеюсь.

Она очень долго не отводила от него своих зеленоватых, наглых глаз:

— Безумству храбрых поем мы славу.

* * *



Отец Тани вернулся с обхода, швырнул молоток в угол, сказал устало и удовлетворенно:

— Пустой город. Вот-вот германец пожалует. Хорошо бы твоего застукали.

— Отец! — Таня шагнула к дверям. — Не надо.

— Как это не надо? — спокойно удивился он. — Мильтон проклятый. Жизнь тебе испортил. Вся их порода тараканья. Вся! Небось мать его тоже тебя не приветила? Слушала бы меня, все было бы как надо. Тебя сам Лупцов сватал, дежурный по станции! Эх, дура-дура. Лупцов и при Советах человек был и при немцах человеком будет, вот увидишь! Его отец здесь в девятнадцатом шибко шалил, уж я-то знаю. И не Лупцов его фамилия была!

— Отстаньте от меня, — зло сказала Таня. — Никто мне не нужен. Ни Лупцов ваш, никто!

— Ну и дура! — в сердцах крикнул он. — Счастья своего не понимаешь! Он тебе говорил, где скрываться будет?

— Кто? — мертвея, спросила Таня.

Отец усмехнулся:

— Ты, дочь, не придуряйся.