Наброски углем   ::   Сенкевич Генрик

Шум, гам, дым, а там и в штыки. Только показалось мне, будто эти стали сдавать. Я и говорю ксендзу Гладышу: "А ведь те побеждают", А он отвечает: "И мне тоже кажется, что побеждают". Не успел я сказать, как эти пустились бежать, те за ними, и давай топить, да убивать, да брать в плен... Ну, думаю, конец... Нет, куда там! Вот именно, говорю, ну...

Старичок махнул рукой и, удобнее усевшись в кресле, впал в глубокую задумчивость, только голова его тряслась сильнее обыкновенного да глаза еще больше выкатились из орбит.

Ревизор смеялся до слез.

- Ваше преподобие, кто же с кем дрался, где и когда? - спросил он.

Каноник опять приложил руку к уху:

- А?

- Ох! Не могу, ведь как насмешил! - кричал ревизор, обращаясь к Скорабевскому.

- Не угодно ли сигару?

- А может быть, кофе?

- Ox! Нет, не могу, вот насмешил!

Смеялись из вежливости и почтения к ревизору и Скорабевские, хотя вынуждены были слушать этот рассказ слово в слово каждое воскресенье. Тем не менее все весело смеялись, как вдруг внизу послышался чей-то тихий, боязливый голос...

- Слава Иисусу...

Скорабевский поднялся и, подойдя к ступенькам, спросил:

- Кто там?

- Это я, Репиха.

- Чего тебе?

Репиха поклонилась настолько низко, насколько возможно было кланяться с ребенком на руках.