JК
Паруса в океане :: Петров Эдуард
Страница: 26 из 334Лиловая тень шарахнулась всторону.
Астарт шел по пустынной улице, примыкающей к храмовому саду. Под лучами солнца Ларит еще плотнее сжала веки. Астарт слегка вытянув руки, жадно вглядывался в ее худое, с преждевременными морщинками в уголках глаз, лицо. Чуть выступающие скулы, опавшие щеки и губы, так похожие на губы богини с барельефа у входа в храм, - все было привычно, знакомо и в то же время показалось другим, удивительно взрослым и чуточку чужим.
Он боялся встречи с ней. Боялся по-настоящему, как боятся встречи с оракулом, предсказавшим гибель, или с самой судьбой. Будь Ларит здоровой, красивой, окруженной поклонниками, будь она в самой гуще жизни, он бы обходил стороной храм Астарты, бежал бы от всякой возможности сидеть ее, как бегут от вчерашнего дня, от неприятных воспоминаний, от всего, что могло бы воскресить давно умершую боль...
Но сейчас... его подружка, товарищ по мальчишеским скитаниям, частица его детства, покинута всеми, брошена на милость чуждого ей бородатого Эшмуна... Где-то в глубине души он был даже рад, что так все обернулось.
- За высокими стенами сада слышался радостный гомон птиц, позванивали священные колокольчики, развешанные по веткам пиний, и легкий ветер с моря шевелил перистые листья финиковых пальм.
Солнце и одуряющий запах белых жасминов подействовали на женщину. Ее веки дрогнули, и Астарт увидел глаза - глаза прежней Ларит, огромные, как мир, как море! Губы ее шевельнулись, прошептав его имя.
Астарт шел по пустынной улице, примыкающей к храмовому саду. Под лучами солнца Ларит еще плотнее сжала веки. Астарт слегка вытянув руки, жадно вглядывался в ее худое, с преждевременными морщинками в уголках глаз, лицо. Чуть выступающие скулы, опавшие щеки и губы, так похожие на губы богини с барельефа у входа в храм, - все было привычно, знакомо и в то же время показалось другим, удивительно взрослым и чуточку чужим.
Он боялся встречи с ней. Боялся по-настоящему, как боятся встречи с оракулом, предсказавшим гибель, или с самой судьбой. Будь Ларит здоровой, красивой, окруженной поклонниками, будь она в самой гуще жизни, он бы обходил стороной храм Астарты, бежал бы от всякой возможности сидеть ее, как бегут от вчерашнего дня, от неприятных воспоминаний, от всего, что могло бы воскресить давно умершую боль...
Но сейчас... его подружка, товарищ по мальчишеским скитаниям, частица его детства, покинута всеми, брошена на милость чуждого ей бородатого Эшмуна... Где-то в глубине души он был даже рад, что так все обернулось.
- За высокими стенами сада слышался радостный гомон птиц, позванивали священные колокольчики, развешанные по веткам пиний, и легкий ветер с моря шевелил перистые листья финиковых пальм.
Солнце и одуряющий запах белых жасминов подействовали на женщину. Ее веки дрогнули, и Астарт увидел глаза - глаза прежней Ларит, огромные, как мир, как море! Губы ее шевельнулись, прошептав его имя.