JК
Повесть о вере и суете :: Джин Нодар
Страница: 13 из 113Как это жиды, то есть евреи, могли погнать самих евреев?
– А почему нет? И что значит «жиды, то есть евреи»?
– А то, что жиды – это евреи.
Ванда задумалась.
– Как это? – выдавила она. – Жиды – это евреи?
– Клянусь тебе!
Ванда ещё раз задумалась:
– Значит, что? Солженицын говорит, что виноваты евреи? – и, отпустив пуговицу, стала что-то подсчитывать в уме.
Потом она вдруг вскинула голову и взревела:
– Да?! Опять?! Негры и евреи?!
– Нет, – испугался я. – Про негров он не писал, только про евреев.
– Не важно! – разбушевалась она. – Не написал – напишет, не напишет – скажет, не скажет – подумает, не он – другие! Суки! Ездили на нас двести лет, а сейчас – вот, выкуси! Белые крысы! Сваливать нас в кучу со всяким говном, с жидами, с коммунистами! Убийцы! Кто – спрашиваю – хлопнул доктормартинлютеркинга? Мы или они?!
– Они, – признался я.
– Нет, не так просто: «Они»! – кричала Ванда. – А так: «Они, белые крысы»! Скажи!
– Я тоже белый, – снова признался я. – Я так сказать не могу. Но ты успокойся, – и стал гладить её по могучим плечам.
Ванда всхлипнула, высушила глаза кулаком и улыбнулась:
– Ты не похож на белых… Я слежу за тобой, и ты – как мы… По глазам вижу… У них в глазах зрачки, а у тебя – нет, сердце…
– Увы, Ванда! – произнёс я и понурил голову. – Я не такой, как вы, и даже не просто белый. Я жид.
С какою-то замедленностью она забрала мою ладонь и пропихнула себе под левую грудь. Ладонь моя исчезла, но паниковать я не стал.
– А почему нет? И что значит «жиды, то есть евреи»?
– А то, что жиды – это евреи.
Ванда задумалась.
– Как это? – выдавила она. – Жиды – это евреи?
– Клянусь тебе!
Ванда ещё раз задумалась:
– Значит, что? Солженицын говорит, что виноваты евреи? – и, отпустив пуговицу, стала что-то подсчитывать в уме.
Потом она вдруг вскинула голову и взревела:
– Да?! Опять?! Негры и евреи?!
– Нет, – испугался я. – Про негров он не писал, только про евреев.
– Не важно! – разбушевалась она. – Не написал – напишет, не напишет – скажет, не скажет – подумает, не он – другие! Суки! Ездили на нас двести лет, а сейчас – вот, выкуси! Белые крысы! Сваливать нас в кучу со всяким говном, с жидами, с коммунистами! Убийцы! Кто – спрашиваю – хлопнул доктормартинлютеркинга? Мы или они?!
– Они, – признался я.
– Нет, не так просто: «Они»! – кричала Ванда. – А так: «Они, белые крысы»! Скажи!
– Я тоже белый, – снова признался я. – Я так сказать не могу. Но ты успокойся, – и стал гладить её по могучим плечам.
Ванда всхлипнула, высушила глаза кулаком и улыбнулась:
– Ты не похож на белых… Я слежу за тобой, и ты – как мы… По глазам вижу… У них в глазах зрачки, а у тебя – нет, сердце…
– Увы, Ванда! – произнёс я и понурил голову. – Я не такой, как вы, и даже не просто белый. Я жид.
С какою-то замедленностью она забрала мою ладонь и пропихнула себе под левую грудь. Ладонь моя исчезла, но паниковать я не стал.