Роберт Бернс   ::   Райт-Ковалева Р

Неужто он собирался воевать, он, кто еще в молодости писал "о прикрытом лаврами разбое", он, ненавистник войны, "демона разрушения"?

Нет, он не хочет воевать, он хочет только защищать свою страну: ходят упорные слухи, что французы готовят флот к высадке на Британские острова.

Бернс недаром читал Тома Пэйна. Не только слова о правах человека запали ему в душу и воплотились в гениальных строках "Честной бедности". Он мог бы сейчас повторить и слова Пэйна о войне:

"Твердо верю, что никакие сокровища мира не могут заставить меня поддерживать захватническую войну, ибо я считаю ее разбоем. Но если грабитель врывается в мой дом, жжет и разрушает его..."

И хотя "грабитель" еще не ворвался в дом, Бернс готов взять в руки ружье и дважды в неделю шагать по площади Дамфриза.

Февраль, холод, мокрый снег... После учения все волонтеры греются в таверне Хислопов: сам мистер Хислоп тоже затянул толстый живот ремнем и командует взводом. За столом Сайм, Бернс и доктор Максвелл всегда сидят рядом. На них косятся несколько человек, принадлежащих к "Клубу верноподданных": трех друзей считают "вольнодумцами", "якобинцами" - словом, за ними все время кто-то подсматривает, вечно кто-то подслушивает их разговоры.

Саймс очень боится за Бернса: стоит ему выпить - и он дает волю языку. Вчера он вдруг вскочил и поднял тост: "Пусть мы никогда не увидим французов, и пускай они нас тоже никогда не увидят!" Один из офицеров - в таверне их много, этих красномундирных щенков, - вскочил и, наверно, разбил бы голову неугомонному Робину, как зовет его Сайм. Сайм пишет Каннингему, что он просто не знает, что ему делать с Бернсом: кто-то из "верноподданных" написал эпиграмму на трех друзей, и Бернс тут же сочинил ответ.