Роберт Бернс   ::   Райт-Ковалева Р

И, сидя в дымной, прокуренной комнате, под барабанный стук дождя Бернс пишет "владычице своей души" в ответ на ее упреки:

"Прежде чем упрекать меня за молчание, объясните мне, пожалуйста, как я должен вам писать? "По-дружески", - пишете вы. Много раз брался я за перо, чтобы набросать вам дружеское послание, но у меня ничего не выходит: это все равно, как если бы Юпитер взялся за рогатку, после того как он громыхал громами... Память о прошлом губит меня. Ах, милая моя Кларинда! Кларинда?.. Какие нежные воспоминания обуревают мою душу при звуке этого имени! Но я не смею говорить на эту тему - вы запретили мне..."

Кларинда писала, что Эйнсли ухаживал за ней во время ее болезни:

"Счастлив узнать, что ваше драгоценное здоровье вернулось. Скажите Эйнсли, что я ему завидую, - пишет Бернс, - у него есть возможность служить вам. Недавно я получил от него письмо, но оно было так холодно, так отчужденно, так похоже на записку к одному из его клиентов, что я едва мог спокойно прочесть эти строки, и ему еще не ответил. Он славный, честный малый и может написать дружеское письмо, которое сделало бы честь и уму его и сердцу, - свидетельством тому пачка его писем, которые я храню... И хотя ныне Слава уже не трубит в свой рог при моем приближении, как бывало, но я по-прежнему горд, и, когда меня положат в могилу, я хочу вытянуться во весь рост, чтобы занять по праву каждый дюйм земли, принадлежащей мне..."

Давно ли цвел зеленый дол,

Лес шелестел листвой,

И каждый лист был свеж и чист

От влаги дождевой?

Где этот летний рай?

Лесная глушь мертва...