Роковой бриллиант дома Романовых (Курьер царицы)   ::   Рэтклиф Джон

Жадно, с алчностью человека, который долго и чрезмерно должен был изнывать вдали от всего хорошего, он впитывает в себя ее красоту. "О, если бы у меня была такая мать, - думает он. - Мать, - нет, сестра, возлюбленная, которая была бы так прекрасна. Я бы натворил нечто невероятное. Я бы сделался новым императором всероссийским".

- С каких пор вы стали большевиком, Владимир? - холодно спросила княгиня, нарушив ход его мысли. Ее глаза наблюдали за ним сбоку. У нее были большие круглые темные голубые глаза. В них отражались неразрешенные загадки. Эти глаза вглядывались, подстерегали. Они были испуганы, изумлены и в них отражалось странное чувство.

"Что это за голос? - подумала княгиня Ольга. - У него какой-то новый голос. Или он снова пьян? Он выглядит так странно".

Уже в течение многих лет она никогда не обращала на него так много внимания, как в этот момент.

- Большевик! - расхохотался он. - Я такой же большевик, как ты царица Савская!

- Как пошло, Владимир! Не хотите ли наконец сделать мне одолжение и удалиться?

- Но разве ты не слышишь? Большевики, голубушка! Ты была неосторожной и болтала. Они хотят отрезать твои золотистые волосы, коснуться своими грязными руками твоего холодного тела, этой шелковой и благоухающей кожи.

Он подошел к ней вплотную. Она видит, как его глаза мечут искры. Охваченная отвращением и в то же время новым чувством, которого она раньше никогда не знала, она одним прыжком выскакивает из кровати и надевает свой пеньюар.