Семнадцатый самозванец   ::   Балязин Вольдемар

Услышав на лестнице шаги привратника, Плещеев стал подобен натянутой струне - скрыто трепетал, готовый сорваться в любой момент. Дюжий холоп смущенно потоптался в дверях.

- Мужики к твоей милости, Леонтий Степанович.

- Сколько? - взвизгнул Плещеев.

- Не считал, боярин. Да и сгрудились они возле ворот - передних видно, а сколь за ними ещё - того мне было не счесть.

Плещеев метнулся к двери, ведущей во. внутренние покои, передумал, выскочил на лестницу.

- Скорее, владыко, скорее! Кони-то я, чай, у тебя добрые?

- Лучше нету, Леонтий Степанович.

Добежав до кареты, Плещеев юркнул в угол и прерывающимся от страха голосом крикнул:

- Гони!

Кони рванули. Варлаам ещё и сесть не успел - от толчка упал на сидение рядом с воеводой. Варлаам увидел в оконце кареты распахнутые настежь ворота и возле них два десятка мужиков без шапок, тихих, просительных.

"Ярославские обозники, - сообразил Варлаам. - Прощения пришли просить и должно немалую мзду принесли с собою". Покосившись на умостившегося в углу воеводу, Варлаам не без злорадства подумал: "Истинно сказано: не ведаем отчего бежим, и к чему придем".

Ушел Плещеев от холопов своих и своего дома, от друга собинного, коего бросил одного в минуту ужаса. Ушел от сладких яств и вин, от веселых друзей, от тепла и сытости.