Тай-Пэн - Роман о Гонконге   ::   Клавелл Джеймс

А уж если кому идано оценить, какое чудо получается, когда португальская кровь смешивается с китайской, то это тебе, славный, мудрый старина Квэнс. Черт побери, все-таки я прожил удивительную жизнь!..

И он вдруг отчетливо осознал, что, наблюдая закат одной эпохи, он одновременно становится и частью другой. Здесь сейчас открывается первая страница новой истории, очевидцем которой ему предстояло стать и которую его кисть была призвана запечатлеть. Появятся новые лица, которые он нарисует, новые корабли, которые он напишет. Новый город, который он увековечит в своих картинах. И новые девушки, за которыми можно будет приволокнуться, новые попки, которые можно будет ущипнуть.

-- Печальным! Да никогда в жизни! -- проревел он. -- За работу, Аристотель, старый ты п...дун!

Те из собравшихся на пляже, кто услышали последнее восклицание Квэнса, весело переглянулись. Старый художник был жутко популярен, и его компании искали многие. И все знали о водившейся за ним привычке разговаривать вслух с самим собой.

-- Сегодняшний день был бы совсем не тот без доброго старого Аристотеля, -- с улыбкой заметил Горацио Синклер.

-- Да.-- Вольфганг Маусс раздавил вошь в своей борода. -- Он так уродлив, что кажется мне почти красавчиком.

-- Мистер Квэнс великий художник, -- сказал Гордон Чен. -Следовательно, он прекрасен.

Маусс повернулся всем телом и в упор посмотрел на евразийца.

-- Следует говорить "красив", мой мальчик.