Хмельницкий (Книга первая)   ::   Ле Иван

Богдану казалось, что, если не поддерживать эту дрожащую девушку, она упадет и разобьется, как фарфоровая статуэтка. Он поплотнее завернул ее в чапан и велел следовать за остальными.

18

К Богдану подошел Петр Сагайдачный, наклонив голову, не глядя в глаза юноши.

- Уважение к уму пана Хмельницкого удерживает меня от выполнения долга старшого. Я должен был бы судить казака за этот акт прощения кровных врагов нашего народа... - медленно произнес старшой, и видно было, что он с трудом сдерживает себя.

- Во власти пана старшого нагнать девушек и показать пример возглавляемому им войску, как потешаться над безоружными детьми... Но пан старшой сможет сделать это, только переступив через мой труп! - также приподнято, но без дрожи в голосе произнес Богдан.

- На старшого?! - закричал Сагайдачный.

Но Богдан прервал его:

- Прошу пана старшого выслушать юношу, которого он уже благодарил однажды за совет. На земле басурман - не один Синоп, еще есть что жечь, хватит и девушек для надругательств. Но недобитый враг Зобар Сохе еще утром успел прибыть в Стамбул! Наверное, он не пировать приехал с султаном и Искандер-пашой, не на байрам к визирю басурманских войск или к главному баше военного флота, построенного англичанами, уважаемый пан старшой запорожского войска!.. А мы крестины устраиваем... Советую немедленно снарядить галеры и отправить бедных людей на родную землю. И всем тем, кто прибыл сюда, чтобы обвенчаться с выкрещенными турчанками, приказали бы, пан Петр, уйти из казацкого войска!

- Правильно! - воскликнул Яцко Острянин.