Хмельницкий (Книга первая)   ::   Ле Иван

- Верно, пан старшой! Вели! - пробасил наказной Жмайло.

- Да... Ве-ерно! - прозвучало в первых рядах молодых казаков и покатилось дальше.

Петр Сагайдачный резко поднял голову. Вначале окинул взглядом казаков, потом встретился глазами с Богданом и, сняв шапку, вытер пот со лба. Через минуту порывисто протянул Богдану сначала одну, а затем и вторую руку:

- Разве тут не сойдешь с ума! Мир, юноша... Второй раз учишь нас... горячих и неразумных. Мир!..

Богдан низко поклонился Сагайдачному, протягивая ему руку с саблей:

- Прошу, пан старшой, взять оружие из рук непослушного казака... Поступал так, как подсказывало мне сердце. Я плыл сюда не для того, чтобы глумиться над юными турчанками. А воевать с их отцами и братьями, которые, наверное, спешат привести сюда аскеров и янычар, пока мы тут занимаемся глупым крещением... Прости, пан старшой, я тоже потерял такую крещенную уже дивчину...

Они обнялись и расцеловались, а казаки возгласами и подбрасыванием шапок приветствовали этот честный мир. Но Сагайдачный заметил, что молодого казака приветствовали с большей теплотой...

ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. И ДУБ НАДЛОМИЛСЯ

1

Еще в Синопе Богдан почувствовал себя плохо. Для порядка попросив разрешения у Сагайдачного, он сел в челн Яцка Острянина. Тогда он почувствовал боль в порезанной саблей руке. Вначале это было вполне терпимое напоминание о ране. Но в море Богдану стало невмоготу. Он не находил себе места.