Хмельницкий (Книга первая)   ::   Ле Иван

- Не в монастырь ли ты собрался? - спросил Кривонос, ставя на землю молот после того, как показал свое кузнечное мастерство. Он хотел как-то развеселить молодого друга.

Однако Богдан не понял его шутки и еще пристальнее посмотрел на атамана.

- Отец пожаловался?

- Что ты, Богдан, я пошутил, - оправдывался атаман, почувствовав тревогу юноши.

- Да, об этом я советовался со своими родителями, - задумавшись, начал Богдан. - Считаю, что при моем нынешнем душевном состоянии самый лучший выход - монастырь.

- Стать монахом?

- Почему же непременно монахом? Ведь и в Мгарском монастыре есть школа. Наших людей нужно учить письму... Да и не только письму. Стыдно смотреть на наших полковников, которые на грамотах и государственных документах вместо подписи ставят крестики, как, к примеру, полковник Дорошенко. Какие там монахи? Учителя нужны! Я мог бы обучать учеников и латинскому языку, истории, географии. А то сидишь вот здесь, на границе, места себе не находишь и терзаешь свою душу сомнениями да раскаянием, что столько лет потратил на обучение в иезуитской коллегии...

Выйдя из кузницы, Кривонос и Богдан пошли по крутому берегу Тясьмина в густой перелесок. Пышная крона берестовых деревьев не только таила приятную прохладу, но и успокаивающе действовала на друзей, располагала к непринужденной беседе. Казалось, что за три с лишним года Богдан настолько отвык от людей, что даже был рад спрятаться от них в этих прибрежных кустах.

Они облюбовали местечко, откуда был виден поблескивавший сквозь ветви деревьев, обросший водорослями спокойный Тясьмин.