Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Ведь к первой ты с просьбою к ней обратился».

Так он сказал. И ответил ему Одиссей многоумный:

«Нет, герой, не сердись на невинную деву за это.

Мне и велела она идти со служанками вместе,

Только я сам отказался: мне было и стыдно и страшно,

Как бы ты, вместе увидевши нас, не разгневался сердцем.

В гнев легко на земле впадаем мы, племя людское».

Снова тогда Алкиной, отвечая, сказал Одиссею:

«Странник, в груди у меня совсем не такое уж сердце,

Чтоб по-пустому сердиться. Во всем предпочтительней мера.

Если бы — Зевс, мой отец, Аполлон и Паллада Афина!

Если б такой, как ты есть, и взглядов таких же, как сам я,

Дочь мою взял ты и зятем моим называться бы начал,

Здесь оставаясь! А я тебе дом и имущество дал бы,

Если б ты волей остался. Держать же тебя против воли

Здесь не посмеет никто: прогневили бы Зевса мы этим.

Твой же отъезд назначаю на завтра, чтоб знал ты об этом

Точно. Ты будешь лежать себе, сном покоренный глубоким,

Наши же будут грести по спокойному морю, доколе

Ты не приедешь в отчизну и дом иль куда пожелаешь,

Будь это дальше гораздо, чем даже Евбея, которой

Нет отдаленней страны, по рассказам товарищей наших,

Видевших остров, когда с белокурым они Радамантом,

Тития, сына Земли, посетившим, там побывали.

Путь по глубокому морю они без труда совершили

В сутки одни, до Евбеи доплыв и назад воротившись.