Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Не такие они уж, какими

Здесь Одиссей, отправляясь в поход, их когда-то оставил:

Обезображены все, до темна от огня закоптели.

Соображенье еще поважнее вложил мне Кронион:

Как бы вы меж собой во хмелю не затеяли ссоры

И безобразной резней сватовства и прекрасного пира

Не опозорили: тянет к себе человека железо! —

Нам лишь двоим по копью и мечу приготовишь ты, также

Два отложишь из кожи бычачьей щита, чтобы в руки

Взять их, когда нападенье начнем. Женихам в это время

Ум ослепят и Паллада Афина и Зевс-промыслитель.

Слово другое скажу: хорошенько прими его к сердцу.

Если вправду ты мой и от крови моей происходишь,

Пусть не услышит никто, что здесь Одиссей, в своем доме.

Значит, пусть не знает Лаэрт и никто из домашних,

И свинопас пусть не знает, и даже сама Пенелопа.

Мы лишь с тобою одни настроенья изведаем женщин.

Также и кое-кого из рабов испытать мы могли бы,

Любит ли сердцем, боится ль меня и тебя или ставит

Нас ни во что и такого, как ты, оскорблять не страшится».

Сын блистательный так на это сказал Одиссею:

«Времени мало пройдет, я надеюсь, отец, и узнаешь

Ты мое сердце; увидишь, что дух им владеет не слабый.

Но небольшая обоим с тобою нам выгода будет,

Если твое предложенье исполним, — подумай, прошу я.

Долго придется владенья твои обходить, чтоб о каждом

Мог ты все разузнать.