Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Прежде всего повредил он себе же, вином нагрузившись.

Так и с тобой бы, поверь мне, большая беда приключилась,

Если б ты лук натянул. Сожаленья ни в ком ты не встретишь

В нашей Итаке. Тебя в корабле мы немедля отправим

На материк, к Ехету царю, истребителю смертных.

А уж оттуда тебе не спастись. Так сиди же спокойно,

Пей и мечтать перестань в состязанье вступать с молодыми!»

Тут ему Пенелопа разумная так возразила:

«Нехорошо, Антиной, и неправедно ты поступаешь,

Что обижаешь гостей Телемаха, к нему приходящих!

Да неужели ты ждешь, что раз этот странник натянет

Лук Одиссеев, на руки и силу свою полагаясь, —

Он уведет меня в дом свой, и я ему стану женою?

Сам никаких он на это, конечно, надежд не имеет.

Снова возьмитесь за чаши и духа не мучьте подобной

Мыслью себе: никогда не бывать неприличью такому!»

Ей на это сказал Евримах, Полибом рожденный:

«Многоразумная старца Икария дочь Пенелопа!

Что он с собою тебя уведет, неприлично и думать.

Мы лишь боимся стыда от мужских пересудов и женских,

Чтоб кто-нибудь не сказал меж ахейцами низкой породы:

— Сватают худшие люди супругу отважного мужа!

Лук его натянуть они совершенно не в силах!

А появился чужой человек, забредший к ним нищий, —

И без усилья и лук натянул и промаху не дал. —

Так они скажут. Для нас же большим это будет позором».