Одиссея (пер. В. В. Вересаева)   ::   Гомер

Так же, как голуби или дрозды длиннокрылые в сети,

Ждущие их на кустах, спеша на ночлег, попадают

И под петлями сетей ужасный покой их встречает, —

Так на канате они голова с головою повисли

С жавшими шею петлями, чтоб умерли жалкою смертью.

Ноги подергались их, но не долго, всего лишь мгновенье.

Выведен был и Меланфий на двор чрез преддверие зала,

Уши и нос отрубили ему беспощадною медью,

Вырвали срам, чтоб сырым его бросить на пищу собакам,

Руки и ноги потом в озлоблении яром отсекли.

Оба после того, обмыв себе руки и ноги,

В дом Одиссея обратно вернулись. Свершилося дело.

Он же тогда к Евриклее кормилице так обратился:

«Серы мне, старая, дай очищающей, дай и огня мне.

Нужно зал окурить. Сама ж к Пенелопе отправься

И передай, чтоб спустилась сюда со служанками вместе.

Всем домовым рабыням скажи, чтоб явились немедля».

Так на это в ответ ему Евриклея сказала:

«Все это, милый сынок, говоришь ты вполне справедливо.

Дай-ка, однакоже, плащ и хитон для тебя принесу я.

Рубищем этим одевши широкие плечи, не стой так

В зале. В таком тебе виде являться теперь не годится».

Ей отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

«Прежде всего чтоб немедленно был мне огонь в этом зале!»

Так он сказал. Не была Евриклея ему непослушна.

Серу немедленно в зал принесла и огонь. Одиссей же

Тщательно зал окурил, и дом весь, и двор огражденный.