JК
Конунг. Изгои :: Холт Коре
Страница: 312 из 405Гаут как будто хотел показать, что меняне должно здесь быть.
Нам со Сверриром это не нравится, люди вокруг нас начинают просыпаться. Конунг говорит, что мы должны пойти к тропе и осмотреть ее. Сигурд из Сальтнеса тоже проснулся и идет с нами.
В предутренних сумерках мы с трудом различаем тропу, она лепится по горному склону, такая узкая, что большая кладь будет задевать горную стену и может оттеснить лошадь с тропы. Внизу обрыв и река.
— Я видел Гаута так явственно, — говорит Эйнар Мудрый, — он вышел из-за того камня, подошел ко мне и показал, что мне здесь не место…
— Подозрительно, что в селении почти не было мужчин, — говорит Сигурд из Сальтнеса. — Возможно, они на своих горных пастбищах. Но не все же.
— Они могут быть и там. — Конунг показывает на горный уступ. Уступ расположен так, что нам не видно, есть ли на нем люди. Под уступом наискось по горной стене лепится тропа, под ней обрыв и голые скалы.
— Вчера нас благословили во имя Гаута, — говорю я. — Может, Гаут почувствовал это и ему не понравилось, что его именем воспользовался человек, который говорил о прощении, а думал об убийстве?
— В таком случае тот человек недолго проживет во лжи, — говорит конунг.
Мы возвращаемся в лагерь и находим лошадь, которая захромала во время пути через долину. Уже совсем рассвело, к нам подходят люди, они слово в слово передают друг другу то, что видел ночью Эйнар Мудрый.
Нам со Сверриром это не нравится, люди вокруг нас начинают просыпаться. Конунг говорит, что мы должны пойти к тропе и осмотреть ее. Сигурд из Сальтнеса тоже проснулся и идет с нами.
В предутренних сумерках мы с трудом различаем тропу, она лепится по горному склону, такая узкая, что большая кладь будет задевать горную стену и может оттеснить лошадь с тропы. Внизу обрыв и река.
— Я видел Гаута так явственно, — говорит Эйнар Мудрый, — он вышел из-за того камня, подошел ко мне и показал, что мне здесь не место…
— Подозрительно, что в селении почти не было мужчин, — говорит Сигурд из Сальтнеса. — Возможно, они на своих горных пастбищах. Но не все же.
— Они могут быть и там. — Конунг показывает на горный уступ. Уступ расположен так, что нам не видно, есть ли на нем люди. Под уступом наискось по горной стене лепится тропа, под ней обрыв и голые скалы.
— Вчера нас благословили во имя Гаута, — говорю я. — Может, Гаут почувствовал это и ему не понравилось, что его именем воспользовался человек, который говорил о прощении, а думал об убийстве?
— В таком случае тот человек недолго проживет во лжи, — говорит конунг.
Мы возвращаемся в лагерь и находим лошадь, которая захромала во время пути через долину. Уже совсем рассвело, к нам подходят люди, они слово в слово передают друг другу то, что видел ночью Эйнар Мудрый.