JК
Золото :: Полевой Борис Николаевич
Страница: 195 из 664Что ж, коровам через фронт лётом лететь, как птицам? — тихо ответила Сайкина, предусмотрительно пятясь и прячась за спинами подруг.
— Резать скот — вот что! Пусть лучше вороны склюют, чем этим иродам германским нашим добром пользоваться! — выкрикнула бабка Прасковья.
Женщины даже отшатнулись от неё. Вот так, ни за что ни про что, переколоть это чудесное стадо, в которое каждая из них вложила столько трудов, забот, стараний?! Разом уничтожить давнюю гордость и славу колхоза?! Самая мысль об этом показалась всем кощунственной.
— Ополоумела старая, — такую скотину под нож!
— Кормили, холили, ночи не спали, как детей вынянчивали…
— Матреша, Матреша, где ты? Слышишь, что она тут каркает?
Женщины бросились к Матрёне Никитичне:
— Хоть ты скажи ей!
Матрёна Никитична не принимала участия в этом жёнском митинге. Когда танки налетели на гурт, она сорвала с телеги своих маленьких Иришку и Зою, отбежала с ними в сторону, прижалась к берёзе, да так и застыла, бледная, окаменевшая. Она не видела взоров, с надеждой обращённых к ней, не слышала вопросов, она точно потеряла зрение и слух. «Фашист настиг!» — эта страшная мысль подавляла в ней все. Ей казалось — жизнь кончилась. И она стояла в оцепенении, крепко прижав к себе испуганных, притихших ребят.
Игнат Рубцов порывисто сипел незажженной трубкой.
— Резать скот — вот что! Пусть лучше вороны склюют, чем этим иродам германским нашим добром пользоваться! — выкрикнула бабка Прасковья.
Женщины даже отшатнулись от неё. Вот так, ни за что ни про что, переколоть это чудесное стадо, в которое каждая из них вложила столько трудов, забот, стараний?! Разом уничтожить давнюю гордость и славу колхоза?! Самая мысль об этом показалась всем кощунственной.
— Ополоумела старая, — такую скотину под нож!
— Кормили, холили, ночи не спали, как детей вынянчивали…
— Матреша, Матреша, где ты? Слышишь, что она тут каркает?
Женщины бросились к Матрёне Никитичне:
— Хоть ты скажи ей!
Матрёна Никитична не принимала участия в этом жёнском митинге. Когда танки налетели на гурт, она сорвала с телеги своих маленьких Иришку и Зою, отбежала с ними в сторону, прижалась к берёзе, да так и застыла, бледная, окаменевшая. Она не видела взоров, с надеждой обращённых к ней, не слышала вопросов, она точно потеряла зрение и слух. «Фашист настиг!» — эта страшная мысль подавляла в ней все. Ей казалось — жизнь кончилась. И она стояла в оцепенении, крепко прижав к себе испуганных, притихших ребят.
Игнат Рубцов порывисто сипел незажженной трубкой.