JК
Золото :: Полевой Борис Николаевич
Страница: 218 из 664Не успела она удивиться, что люди здесь не боятся жечь дымные костры, как послышался лай собак, и целая стая их, сопровождаемая мелкой ребятнёй, вырвалась из-за деревьев, с шумом покатилась за лошадью и таратайкой, в которой ехал хромой человек в кожанке. И, почувствовав себя совсем дома, Муся присела под деревом, чтобы завязать шнурок на ботинке. Она не заметила, как прилегла на мягком, сыроватом, отдававшем лесной прелью мху, и больше уже ничего не видела, не слышала ни в этот, ни на следующий день.
8
Проснулась Муся только на третьи сутки в полдень — проснулась бодрая, с лёгкой, отдохнувшей душой. Где она? Жаркие солнечные лучи, бившие в узкий ходок, освещали в глубине землянки небольшой портрет Сталина, укреплённый на стене. На столе в банке из-под консервов стояли голубые крупные лесные колокольцы, казалось ещё хранившие влагу в своих узорчатых раструбах. Девушка вспомнила: «Я — у своих!» Некоторое время она лежала неподвижно, со счастливым сознанием, что наконец-то окончился её тяжёлый и опасный путь, что уже не нужно настораживаться при каждом шорохе.
А снаружи вместе с мягким шёпотом сосновых вершин, к которому её ухо уже так привыкло, что воспринимало его как тишину, доносились самые обыденные, но такие дорогие ей теперь звуки колхозного полдня: ленивое мычанье сытых коров, озабоченное блеянье овец, звон подойников, ритмичный стук молотка, отбивающего косу, и гулкие удары топора, повторяемые звонким эхом.
Под потолком землянки гудела большая синяя муха.
Муся неподвижно лежала на застланных хвоей нарах.
8
Проснулась Муся только на третьи сутки в полдень — проснулась бодрая, с лёгкой, отдохнувшей душой. Где она? Жаркие солнечные лучи, бившие в узкий ходок, освещали в глубине землянки небольшой портрет Сталина, укреплённый на стене. На столе в банке из-под консервов стояли голубые крупные лесные колокольцы, казалось ещё хранившие влагу в своих узорчатых раструбах. Девушка вспомнила: «Я — у своих!» Некоторое время она лежала неподвижно, со счастливым сознанием, что наконец-то окончился её тяжёлый и опасный путь, что уже не нужно настораживаться при каждом шорохе.
А снаружи вместе с мягким шёпотом сосновых вершин, к которому её ухо уже так привыкло, что воспринимало его как тишину, доносились самые обыденные, но такие дорогие ей теперь звуки колхозного полдня: ленивое мычанье сытых коров, озабоченное блеянье овец, звон подойников, ритмичный стук молотка, отбивающего косу, и гулкие удары топора, повторяемые звонким эхом.
Под потолком землянки гудела большая синяя муха.
Муся неподвижно лежала на застланных хвоей нарах.