Ближе смерти и дальше счастья   ::   Раткевич Элеонора

Ресницы медленно размыкаются, как же трудноне распахнуть их одним махом, когда перед глазами нахально колышется ветка с двойным соцветием: «Да посмотрите на меня». Минут десять колыхалась, всю спину исщекотала, но ведь добилась же своего.

От одной ветки отходит раздвоенная кисть, и обе ее половинки усеяны цветами. Цветки тоже двойные. Верхние лепестки легкие, розовые, как дымка над восходящим солнцем. Нижние лепестки срослись, они похожи на кулак, впервые в жизни раскрывающийся в ладонь, но еще полустиснутый. Тяжелые, почти мясистые. И окраска двойная. На левой кисти нижняя половина цветка — словно винно-красный бархат, на правой — угольно-черная с синим отблеском. Даже запах разный. Похожий, почти одинаковый, но не одинаковый.

«Пресветлая Аят», — мысленно простонал Деайним.

Сам он воспринимать не стал: хочет Одри посмотреть на Цветы — ее дело, пусть смотрит. Он-то глянул бы на ветку без особых эмоций, не раз видел и не два. Но поглядеть поленился — и лень вознаградилась по заслугам. Он увидел красно-розовые и черно-розовые цветки через восхищение Одри, насквозь, и увиденная чужими… нет, его… нет, чужими, но и его глазами незнакомая прелесть жизни тронула его до богохульных ругательств.

— Клянусь всеми мужскими достоинствами Айта, — выдохнул Деайним, — в жизни я не видел ТАК.

— Смотри. Смотри. — И не удержалась, добавила, мысли не речь, остановить труднее: — Это типично женский взгляд на вещи.

— Да? — Мысль стекала, как вода, по неколебимому очарованию минуты.