Кружилиха   ::   Панова Вера Федоровна

Ничего, что сырые, - это береза, она и сырая горит хорошо. Груда золотого жара остается после нее; нельзя сразу закрывать вьюшки, а то можно угореть насмерть. До чего приятно в осенний день в чистой комнате затопить печку!

Нонна встала с колен, включила репродуктор - был час музыки - и села к столу: надо же кончить с письмами... Два-три аккорда, знакомых с детства, донеслись из черной трубы, и далеко-далеко, в родной Москве, запел знакомый тенор: "Во поле березонька стояла. Во поле кудрявая стояла..." Человек, который пел, еще недавно был безвестен; он был простой человек, красноармеец, солдат; Нонна сначала слушала его по радио и полюбила его пение больше всякого другого, а потом уже, когда он стал знаменит, узнала его имя. Русский жар, и русская тоска, и русское раздолье были в голосе и в песне... Нонна обмакнула перо, положила на стол, - на незаконченном письме растеклось чернильное пятно... "Некому березу заломати! Некому кудряву защипати!" - тоскливо заливался сладостный голос далеко-далеко в Москве... Нонна сидела и вспоминала человека, с которым разговаривала два часа назад. Большого, неважно воспитанного, немножко наивного человека. Она думала о том, что через сколько-то времени они будут вместе, она и он. Они непременно будут вместе. Она узнала это в тот момент, когда они поглядели друг другу в глаза.

Глава одиннадцатая

ВОСКРЕСЕНЬЕ

- Люди добрые, что делается! - сказала Марийка, вбежав в свою кухню. - Федор Иваныч из последних сил стирает белье.