JК
Маска Аполлона :: Рено Мэри
Страница: 89 из 504Ведь в большинстве трагедий речь идет о царской власти; и о выборе, который она навязываетчеловеку; так что услышанное в тот вечер оказалось мне полезно в течение всей жизни. Ведь, в конце концов, театр может лишь научить — как; а живые люди должны показать — почему.
Он знал войну и умел командовать, что солдаты ценят; он знал, что отважиться на милосердие может только сильный. Его любимый поэт — Софокл, сказал он, потому что тот писал об ответственности и моральном выборе; Антигона и Неоптолем ставили свое достоинство и честь, в которых они не сомневались, против таких вещей, которые надо было принимать на веру.
— Любой город, — сказал он, — это сообщество горожан. Если каждый из них откажется от собственной добродетели — как они смогут построить всеобщее благо?
— А Эврипид? — спросил я. — О нем мы еще не говорили…
Он сразу ответил:
— Я люблю только «Троянок». Они учат милосердию к побежденному, хотя на сцене его и нет. Во всех остальных его трагедиях люди всего лишь забава богов, а те ведут себя хуже варваров. Чему там можно научиться?
Его горячность меня удивила.
— По-моему, — говорю. — он просто показывал жизнь, как она есть; что приходится выносить людям. Судя по рассказам, он жил в тяжелые времена; Гекубы шли по десятку за драхму…
— До самого скверного он не дожил, — добавил Платон. Я даже вздрогнул: только сейчас сообразил, что ведь он тоже пережил всё то, что для меня было только сказками из детства.
Он знал войну и умел командовать, что солдаты ценят; он знал, что отважиться на милосердие может только сильный. Его любимый поэт — Софокл, сказал он, потому что тот писал об ответственности и моральном выборе; Антигона и Неоптолем ставили свое достоинство и честь, в которых они не сомневались, против таких вещей, которые надо было принимать на веру.
— Любой город, — сказал он, — это сообщество горожан. Если каждый из них откажется от собственной добродетели — как они смогут построить всеобщее благо?
— А Эврипид? — спросил я. — О нем мы еще не говорили…
Он сразу ответил:
— Я люблю только «Троянок». Они учат милосердию к побежденному, хотя на сцене его и нет. Во всех остальных его трагедиях люди всего лишь забава богов, а те ведут себя хуже варваров. Чему там можно научиться?
Его горячность меня удивила.
— По-моему, — говорю. — он просто показывал жизнь, как она есть; что приходится выносить людям. Судя по рассказам, он жил в тяжелые времена; Гекубы шли по десятку за драхму…
— До самого скверного он не дожил, — добавил Платон. Я даже вздрогнул: только сейчас сообразил, что ведь он тоже пережил всё то, что для меня было только сказками из детства.