JК
Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари) (Том 2) :: Сикибу Мурасаки
Страница: 140 из 467Ничего не видя перед собой, он вернулся в свои покои и лег.
Вскоре донесся до него шум трех отъезжающих карет, негромкие крики передовых, и свет померк в его глазах. Принесли записку от старой госпожи с просьбой явиться, но, притворившись спящим, юноша не двинулся с места, только слезы, не высыхая, струились по его щекам. Он проплакал всю ночь, а утром, когда сад был еще белым от инея, поспешил уехать.
Ему не хотелось, чтобы люди видели его с опухшими от слез глазами, да и старая госпожа наверняка снова прислала бы за ним, потому он и удалился туда, где никто его не мог потревожить. "Я знаю, что сам виноват во всем, но как же мне горько!" - думал он, возвращаясь в дом на Второй линии. По небу плыли мрачные, серые тучи, вокруг было еще темно...
Иней и лед
Сковали унынием землю,
В предутренний час
Сумрачно-серое небо
Потемнело от слез...
В нынешнем году одну из танцовщиц Госэти17 должен был поставить дом Великого министра. Разумеется, о каких-то особенных приготовлениях и речи быть не могло, но, поскольку времени оставалось немного, в доме на Второй линии срочно шились новые платья для девочек-служанок. В Восточной усадьбе готовили наряды для церемонии представления ко двору. Великий министр сам позаботился обо всем необходимом, но кое-что изволила прислать Государыня-супруга, в частности великолепные одеяния, предназначенные для сопровождающих танцовщицу девочек и низших служанок.
Вскоре донесся до него шум трех отъезжающих карет, негромкие крики передовых, и свет померк в его глазах. Принесли записку от старой госпожи с просьбой явиться, но, притворившись спящим, юноша не двинулся с места, только слезы, не высыхая, струились по его щекам. Он проплакал всю ночь, а утром, когда сад был еще белым от инея, поспешил уехать.
Ему не хотелось, чтобы люди видели его с опухшими от слез глазами, да и старая госпожа наверняка снова прислала бы за ним, потому он и удалился туда, где никто его не мог потревожить. "Я знаю, что сам виноват во всем, но как же мне горько!" - думал он, возвращаясь в дом на Второй линии. По небу плыли мрачные, серые тучи, вокруг было еще темно...
Иней и лед
Сковали унынием землю,
В предутренний час
Сумрачно-серое небо
Потемнело от слез...
В нынешнем году одну из танцовщиц Госэти17 должен был поставить дом Великого министра. Разумеется, о каких-то особенных приготовлениях и речи быть не могло, но, поскольку времени оставалось немного, в доме на Второй линии срочно шились новые платья для девочек-служанок. В Восточной усадьбе готовили наряды для церемонии представления ко двору. Великий министр сам позаботился обо всем необходимом, но кое-что изволила прислать Государыня-супруга, в частности великолепные одеяния, предназначенные для сопровождающих танцовщицу девочек и низших служанок.