Сатанинские стихи   ::   Рушди Ахмед Салман

Агарол [2119] от запора, спиронолактон [2120] для улучшения бог весть чего, и зилорик, [2121] аллопуринол: [2122] внезапно он, как безумный, вспомнил старинный театральный обзор, в котором английский критик, Кеннет Тинан, представлял полисиллабических [2123] персонажей пьесы Марло [2124] Тамерлан Великий [2125] «ордой пилюль и невероятных наркотиков, стремящихся перебить друг друга»: [2126]

О, Ты ль брадат, храбрец Барбитурат? [2127]

Сиррах, [2128] Твой старый-мертвый Нембутал.

О, плачет звезднобликий Нембутал [2129] …

Не он ли станет храбрым королем,

Ауреомицин, [2130] Формальдегид, [2131]

Не он ли станет храбрым королем,

Пройдя с триумфом сквозь Амфетамин? [2132]

Припомнится же! Но, может быть, этот фармацевтический Тамерлан был не таким уж и плохим панегириком [2133] для поверженного монарха, лежащего здесь, в своей червиво-книжной [2134] студии, взирающего на три мира, ждущего своего конца.

— Подвинься, Абба, — радостно подошел к нему Салахаддин. — Время спасать твою жизнь.

Она все еще здесь, на полке в кабинете Чангиза: настоящая медно-бронзовая лампа, обладающая, как предполагается, силой исполнять желания, но пока (поскольку никогда не была потерта) не прошедшая испытания. Немного потускневшая ныне, она взирала на своего умирающего владельца; и наблюдала, в свой черед, за его единственным сыном. Оказавшимся на миг во власти искушения снять ее, потереть три раза и спросить у джинна в тюрбане волшебное слово… Однако Салахаддин не тронул лампу. Здесь не осталось места для джиннов или упырей или ифритов; нельзя позволять себе никаких призраков и фантазий. Никаких волшебных формул; лишь бессилие пилюль.