В круге первом (том 1)   ::   Солженицын Александр Исаевич

А - в лагере? Нет, а - в Горной закрытке? Ничегоне подписал Сологдин, наученный первым следствием. Но предназначенную десятку все равно получил. Прямо с суда его отнесли в стационар. Он умирал. Уже ни хлеба, ни каши, ни баланды не принимало его тело, обреченное распасться. Был день, когда его свалили на носилки и понесли в морг - разбивать голову большим деревянным молотком перед тем, как отвозить в могильник. А он - пошевелился... - Расскажите!.. - Нет, Лариса Николавна! Это решительно невозможно описать! - легко, радостно уверял теперь Сологдин. И оттуда! - и оттуда! - о, сила обновления жизни! - через годы неволи, через годы работы! - к чему он взлетел?! - Расскажите! - клянчила раскормленная женщина все так же снизу вверх, со скрещенных рук. Разве только вот что было ей доступно понять: в той истории замешалась и женщина. Выбор Камышана ускорился оттого, что он приревновал Сологдина к медицинской сестре, зэчке. И приревновал не зря. Ту медсестру Сологдин и сегодня вспоминал с такой внятной благодарностью тела, что отчасти даже не жалел, получив из-за нее срок. Было и сходство той медсестры и этой копировщицы: они обе колосились. Женщины маленькие и худенькие были для Сологдина уроды, недоразумение природы. Указательным пальцем с очень вымытой кожей, с круглым ногтем, малиновым от маникюра, Емина бес[254] цельно и безуспешно разглаживала измятый уголок застилающей кальки. Она почти совсем опустила на скрещенные руки голову, так что обратила к Сологдину крутой венец могучих кос.