В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Значит, тебя интересует главным образом - быт посольств, наш рабочий день, ну там, как проходят приемы, вручение грамот... - Нет, глубже! И - как преломляются в душе советского дипломата... - А-а, как преломляются... Ну, уже все! Я понял. И до конца вечера я тебе буду рассказывать. Только... объясни и ты мне сперва... Военную тему ты что же - бросил? исчерпал? - Исчерпать ее - невозможно, - покачал головой Галахов. - Да, вообще с этой войной вам подвезло. Коллизии, трагедии - иначе откуда б вы их брали? Иннокентий смотрел весело. По лбу писателя прошла забота. Он вздохнул: - Военная тема - врезана в сердце мое. - Ну, ты же и создал в ней шедевры! - И, пожалуй, она для меня - вечная. Я и до смерти буду к ней возвращаться. - А может - не надо? - Надо! Потому что война поднимает в душе человека... - В душе? - я согласен! Но посмотри, во что вылилась ваша фронтовая и военная литература. Высшие идеи: как занимать боевые позиции, как вести огонь на уничтожение, "не забудем, не простим", приказ командира есть закон для подчиненных. Но это гораздо лучше изложено в военных уставах. Да, еще вы показываете, как трудно беднягам полководцам водить рукой по карте. Галахов омрачился. Полководцы были его излюбленные военные образы. - Ты говоришь о моем последнем романе? - Да нет, Николай! Но неужели художественная литература должна повторять боевые уставы? или газеты? или лозунги? Например, Маяковский считал за честь взять газетную выдержку эпиграфом к стиху.