В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Всякий арестант всегда и Рубин во всякое другое время сделал бы это наблюдение, но сейчас строй мыслей Рубина не снисходил до этой грубой бабы, промучившей его всю ночь. - Прошу: тройчатку и что-нибудь от бессонницы, только не люминал, мне заснуть надо - сразу. [174] - От бессонницы ничего нет, - механически отказала она. - Я-про-шу-вас! - внятно повторил Рубин. - Мне с утра делать работу для министра. А я уснуть не могу. Упоминание о министре, да и соображение, что Рубин будет стоять и неотступно просить этот порошок (а по некоторым признакам она рассчитывала, что лейтенант к ней сейчас вернется), подвигло фельдшерицу изменить своему обычаю и дать лекарство. Она достала из шкафика порошки и заставила Рубина все выпить тут же, не отходя (по тюремному медицинскому уставу всякий порошок рассматривается как оружие и не может быть выдан арестанту в руки, а только в рот). Рубин спросил, который час, узнал, что уже половина четвертого, и ушел. Проходя опять двор и оглянувшись на ночные липы, озаренные снизу отсветом пятисот- и двухсотваттных ламп зоны, он глубоко-глубоко вдохнул воздух, пахнущий снегом, наклонился, полной жменею несколько раз захватил звездчатого пушничка и им, невесомым, бестелесным, льдистым, отер лицо, шею, набил рот. И душа его приобщилась к свежести мира.

73

Дверь в столовую из спальни была непритворена, и ясно раздался один полновесный удар, в каких-то вторичных отзвуках не сразу погасший в стенных часах.