В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Слова вырывались из него, но, как бы описав бесплодную петлю в темном воздухе, бумерангом возвращались к нему же и терзали грудь: - Давно ли мы читали, что фордовский конвейер превращает рабочего в машину и что это есть самое бесчело[186] вечное выражение капиталистической эксплуатации? Но прошло пятнадцать лет, и тот же конвейер под именем {потока} славится как высшая и новейшая форма производства! В 45-м году Чан Кай-ши был наш союзник, в 49-м удалось его свалить - значит, он гад и {клика}. Сейчас пытаются свалить Неру, пишут, что его режим в Индии - палочный. Если удастся свалить, будут писать: клика Неру, бежавшая на остров Цейлон. Если не удастся, будет - наш благородный друг Неру. Большевики настолько беззастенчиво приспосабливаются к моменту, что понадобься нынче провести еще одно повальное крещение Руси - они бы тут же откопали соответствующее указание у Маркса, увязали бы и с атеизмом и с интернационализмом. Потапов всегда был настроен с утра меланхолически. Утро было единственное время, когда он мог подумать о погубленной жизни, о растущем без него сыне, о сохнущей без него жене. Потом суета работы затягивала, и думать уже было некогда. Хоробров был как будто и прав, но Потапов ощущал в нем слишком много раздражения и готовность призвать Запад в судьи наших дел. Потапов же считал, что спор народа с властью должен быть решен каким-то (ему неизвестным) путем как спор между {своими}. Поэтому, неловко выбрасывая поврежденную ногу, он шел молча и старался дышать поглубже и поровней. Они делали круг за кругом. Гуляющих прибавлялось. Они ходили по одному, по два, а то и по три. По разным причинам скрывая свои разговоры, они старались не тесниться и не обгонять друг друга без надобности. Только-только брезжило.