В круге первом (том 2)   ::   Солженицын Александр Исаевич

Он мог бы еще долго об этом - особенно потому, что нечего было другого. А Симочка почти и не слышала этой проповеди. Он говорил, кажется, все о себе. Но как быть ей? Она с ужасом представляла, как придет домой, сквозь зубы что-то процедит надоедливой матери, кинется в постель. В постель, в которую месяцы ложилась с мыслями о нем. Какой унизительный стыд! - как она приготовлялась к этому вечеру! Как натиралась, душилась!.. Но если один час стесненного тюремного свидания перевесил их многомесячное соседство здесь - что можно было поделать? Разговор, конечно, кончился. Все сказано было без подготовки, без смягчения. Надо было уйти в будку и там еще поплакать и привести себя в порядок. Но у нее не было сил ни прогнать его, ни уйти самой. Ведь это последний раз между ними тянулась еще какая-то паутинка! А Глеб смолк, увидев, что она его не слушает, что его высокие выводы ей совсем не нужны. Закурил! - вот находка. И опять глядел в окно на разрозненные желтоватые огни. Сидели молча. Уже не было ее так жалко. Что для нее это? - вся жизнь? Эпизод, поверхностное. Пройдет. Найдет... Жена - не то. Они сидели и молчали, и молчали - и это уже становилось в тягость. Глеб много лет жил среди мужчин, где объяснения происходили коротко. Если все сказано, все исчерпано - зачем же сидеть и молчать? Бессмысленная женская вязкость. Не шевеля головой, чтоб Симочка не догадалась, он одними глазами, исподлобья, посмотрел на стенные электрические часы.