Воля и власть   ::   Балашов Дмитрий Михайлович

— А не найдут? — с надеждою начал Проха.

— Мертвяка-то? — вопросил Услюм. — Да и искать не будут! Ведают, куды пошел да зачем!

— Деинка Лутоня, ты одного-то сумеешь свалить? — с надеждою протянул молодой парень Репьяк.

— Зачем одного! — без улыбки, как о решенном, отмолвил Лутоня. — Вота стрелю! Сразу троих наскрозь! Ищо стрелю — ищо троих! А вы вси останних приколете!

В это время на улице раздались конский топ и звяк. Облепленные снегом, в избу ворвались татарчонок Филимон с Санькой.

— Дяденьки завал разбирают на дороге! Человек двадцать, не то тридцать тамо!

— Двадцать три! — поправил точно посчитавший Филимон. — На трех санях они! В оружии!

— Купцы, може? — протянул с надеждою Мотя Сучок.

— Какое! Ни товаров нет, ничего! — торопился Филимон, частя и выкатывая и без того огромные глаза. — И в оружии вси!

— Ну, ежели наместник ратных не подошлет… — произнес кто-то, Лутоня даже и не узрел, кто. Откуда досталась береженая — дети и то не ведали! — кольчатая рубаха. Вздел ее под овчинный зипун, туго запоясавшись кожаною сыромятью, под шапку поддел суконный подшлемник, когда-то брошенный тут Иваном Федоровым, и бережно достал рогатину из угла. За ним вслед начали оборужаться и прочие мужики.

— Горелое займище знаете? — сурово обратился Лутоня к подросткам.

— Ведомо! — отмолвили сразу двое.