Утверждение христианства на Руси   ::   Брайчевский М Ю

До недавнего времени этот памятник не привлекал особенного вниманияисследователей, которые считали его выборкой фрагментов из "Повести временных лет", посвященных крещению Владимира [180, с. 124; 629, с. 12; 748, с. 12-15, 36-44] , то есть произведением, вторичным по сравнению с летописным "Сказанием". Однако в "Слове" (как и в Житии) отсутствует значительный раздел, посвященный первой фазе "выбора веры" (приход миссионеров в Киев, включая и "Речь Философа"). Отсутствуют теологические трактаты и еще некоторые незначительные отрывки, что вроде бы свидетельствует в пользу первоначальности "Слова": вряд ли автор выпустил бы такие важные эпизоды, как киевский заочный диспут. К этой проблеме мы еще вернемся в следующем разделе.

А. Г. Кузьмин отождествляет "Слово" с "Корсунской легендой", мысль о существовании которой гипотетически выдвинул А. А. Шахматов [309, с. 350; 311, с. 114]. С этим трудно согласиться. В Корсуньском эпизоде отсутствует что-либо принципиально новое по сравнению с "Повестью временных лет". Поэтому и саму "Повесть" с таким же успехом можно было бы назвать "Корсунской легендой". Да и реальное существование этой легенды на современном уровне разработки проблемы выглядит более чем сомнительным.

Западноевропейские источники об акте 988 г., как отмечалось выше, отсутствуют. Только у Титмара Мерзебургского (который писал в 1018 г. и может считаться современником) есть известие о личном крещении Владимира: "Взяв из Греции жену, по имени Елена, обрученную ранее за Оттона III, от которой последний был обманным образом отстранен, он (Владимир.