Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Марина снимает с плеча какую-то воображаемую пушинку, подталкивает меня к двери, я чмокаю её в щёчку, нам не хочется расставаться, и я действительно в эти секунды считаю Каштанова Синей Бородой. Но дверь наконец хлопает за мной, я нажимаю на кнопку лифта, потому что должен спешить.

Разница между мною и Каштановым не только в должностях, а и в том, какие блага эти должности обеспечивают. Полковника привезёт на работу «Волга», а мне надо добираться до метро на автобусе, а потом в гору пешком или одну остановку троллейбусом. Я люблю пешком, но иногда и три-четыре минуты, которые выигрываешь в троллейбусе, имеют значение. Сегодня — имеют, я даже опаздываю на две минуты, что позволяю себе очень редко, однако, в конце концов, сегодня выходной, и никто не упрекнёт меня.

То, что Каштанов уже в кабинете, я знал ещё на улице — полковничья «Волга» стояла у подъезда, — но, открыв дверь, не увидел начальства на обычном месте за столом. Каштанов что-то разглядывал за окном.

Я поздоровался. Полковник не ответил, только сделал приглашающий жест. Ещё немного постоял у окна, вздохнул и спросил:

— Видел розы в сквере?

— Угу… — Честно говоря, розы меня сейчас не интересовали.

— Сорт «Глориа Деи», — сообщил Каштанов таким тоном, будто сделал какое-то открытие.

В цветах я разбираюсь плохо и деликатно промолчал.

— Роза, которая в период цветения трижды меняет цвет, — поучающе продолжал Каштанов.

— Неужели? — спросил я опять-таки из деликатности.