Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Примерно за час до открытия, возле универмага остановился темно-зелёный «рафик», из которого выгрузили столик, стул и кассу.

Шофёр, лысый мужчина лет тридцати пяти — сорока, поставил кассу на стол и развесил на машине два ковра. Красивая женщина в белой кофточке села за кассу, и мужчина объявил, что желающие приобрести ковры, образцы которых вывешены, могут сейчас выбить чеки и получить товар в десять, после открытия магазина. Мол, администрация универмага внедряет новые методы торговли, и чеки будут выбиваться заблаговременно, чтобы не устраивать в магазине давку и ажиотаж.

Ковры — вещь дефицитная. У кассы сразу образовалась очередь, хотя и стоили они недёшево: триста пять и триста пятьдесят шесть рублей.

Кассирша быстро выбивала чеки, считать деньги ей помогал лысый мужчина; она бросала купюры в брезентовый мешок, напоминавший инкассаторский, а очередь становилась все больше; люди начали волноваться, лысый успокаивал, мол, пока ковры ещё есть, возможно, всем не достанутся, но будут продавать ещё и после обеденного перерыва. Призывал придерживаться очереди. Кто-то лез вперёд, возникали ссоры, споры, толкотня, но кассирша работала быстро, молниеносно считая деньги.

Незадолго до открытия универмага лысый объявил, что ковры кончились.

Счастливые обладатели чеков столпились у входных дверей, лысый погрузил кассу и стол, внёс в машину ковры. В это время универмаг открыли, покупатели побежали на четвёртый этаж, пытаясь быть первыми в очереди, лысый с кассиршей сели в машину, и она исчезла в направлении Городецкой улицы.