Жаркий июль   ::   Самбук Ростислав Феодосьевич

Отом, что случилось тут. Согласны?

Девушка кивнула:

— Да, никому.

— Я вынужден предупредить: это очень важно — никому. И ещё: вам может позвонить по телефону Щепанская. Разговаривайте с ней, будто ничего не случилось. Сможете?

— Постараюсь.

— Соглашайтесь на все её предложения. После этого сообщите нам. — Крушельницкий записал номер. — Вот по этому телефону.

— Кстати, — вмешался я, — возможно, позвонит не Щепанская, а Борис Борисович. Не дай бог, чтобы он в чем-нибудь вас заподозрил.

— У него такие глаза! — Девушка даже съёжилась. — Злые. Страшные.

— Чего вам бояться?

— А если он придёт в вареничную?

— Исключено! — возразил я, но сразу подумал, что, может, слишком категорично. — Почти исключено, — поправился я. — Если придёт, постарайтесь выбрать момент и позвонить нам. Говорите что хотите, только сообщите, что из вареничной. Вас сразу поймут.

— Поймут… — повторила она и вздохнула: кажется, все же не была окончательно уверена в этом.

В старухину комнату, где мы сидели, заглянул один из оперативников. Мы отпустили Олю.

— Что-нибудь есть, Микола? — спросил Крушельницкий.

— Мало. Они не спешили и упаковывали вещи очень старательно. Есть мелочи.

— Какие?

— Чулок, зубная щётка, мусор в корзине для бумаг. Разные бумажки, газета, окурки.

— Что за бумажки? — заинтересовался я.

— Посмотрите.