Беовульф   ::   Эпосы, легенды и сказания

тый

в моих объятьях,

он дух испустит;

ему, однако,

достало силы

отсюда вырваться;

Судьба не дала мне

сдержать бегущего

жизнекрушителя

– он стал воистину



970



резв от страха!

И скрылось чудище,

оставив лапу

ради спасенья

плечо с предплечьем;

ныне, однако,

ничто проклятого

спасти не может,

не заживется

в поганом теле



975



душа нечистая:

теперь злочинный,

отягченный грехами,

бьется в оковах

предсмертной муки;

он, тьмой порожденный,

скоро узнает,

какую кару

ему уготовила

Судьба-владычица!»



980



Унферт притихший

молчал, сын Эгглафа, [59]

не похвалялся

своими подвигами,

пока старейшины

дивились жуткой

руке чудовища,

что под стропилами

герой подвесил

– на каждом пальце



985



огромной лапы

воителя адского

железный был коготь,

острое жало

мечеподобное;

теперь мы видим,

– они говорили,

– что даже лучший

клинок на свете

не смог бы сравниться



990



с когтистой лапой

человекоубийцы.

И было повелено

ухитить Хеорот;

спешила челядь,

мужчины и женщины,

прибрать хоромы,

украсить к трапезе

гостеприимный зал,

где златовышитые



995



на стенах ткани

и дивные вещи

ласкали зренье

землерожденным.

Но все же стены,

скобами железными

прочно скрепленные,

были побиты

и двери сорваны

– одна лишь кровля



1000



цела осталась,

когда, собравшись

с последними силами,

враг злосердый

на волю рвался.

Не властен смертный

спастись от смерти:

ему, гонимому

Судьбой, открыта

одна дорога



1005



в приют, готовый

принять земное

души вместилище

на ложе смерти,

где сон последний

– отдохновение

от буйного пиршества.

Настало время

явиться конунгу,

потомку Хальфдана,



1010



в хоромы править

праздничной трапезой;

и я не слышал,

чтоб в зал сходилось

когда-либо столько

мужей достойных, —

там достославные

расселись по лавам,

пир начиная.