Пакет   ::   Пантелеев Алексей Иванович

- Пора, - отвечает. - Вполне. Давайте, - говорит, - господин доктор, я вам первому сыму.

И начинает сдирать с меня деникинские погоны.

Я голову повернул и вижу, что лицо у него злое-злое, как будто он не погоны снимает, а что-то такое грязное делает. А тем более, что булавка попалась ржавая, не отшпиливается. Он ее дергает, а она не лезет.

- А, - говорит, - холера!

Дернул и - прямо с мясом погон оторвал. Прямо такой вот кусок гимнастерки вырвал.

- Есть, - говорит, - один штука. Давай, - говорит, - поворачивайся!

И только второй отцепил и только бросил его куда-то к черту в канаву, слышим топот.

Опять, понимаете, не успели опомниться, не успели вздохнуть - опять конный разъезд несется.

И прямо на нас.

- Тикай, - говорит Зыков. - Тикай, парень, если жить хочешь.

И так, понимаете, поскакал, будто его стегнули.

И я побежал. Уж не знаю, как я бежал, но только бежал хорошо и от Зыкова не отставал.

А конники, ясно, нас нагоняют. Это в лесу легко убегать от кавалерии, а по гладкой дороге это не очень легко. Все-таки у них ног больше. Лошади все-таки.

Ну, слышу, что ближе и ближе стучат их копыта. И вдруг - трах-тах-тах!

Над самой моей башкой свистит пуля.

Бах! - еще раз...

Как принялись пулять из берданов - спина похолодела.

Зыков мне говорит:

- Милый! Браток!

Я говорю:

- Что?

Он говорит:

- Милый... товарищ! Не отставай...