Повесть о детстве   ::   Гладков Федор Васильевич

А где это видано, чтобы с кольями спроть закона идти?.. Бог не потерпит этого греха, мужики.

Толпа забунтовала, зашевелила кольями, замахала руками. Бородатые лица с ненавистью уставились на Стоднева, и казалось - сейчас люди бросятся на него и замолотят дрючками. Митрий Степаныч смущенно улыбнулся и сокрушенно махнул рукой.

Измайлов быстро, как молодой, вышел из толпы, вскочил на дрожки и рысью поехал обратно.

Мужики проводили Измайлова враждебными взглядами.

Кто-то надорзанно крикнул:

- Это как же, мужики? Дураками были, а сейчас дураки вдвое? Эх, пеньки, слюни распустили!.. С кровью ведь землю-то отдирают...

Миколай Подгорнов шлепал по спине лохматого Ларивона и задиристо посмеивался:

- Ну-ка, Ларивон Михайлыч, ликуй ныне и веселися!..

Хотели в рай, а попали на край, где горшки калят... Поздравили вас и отблагодарили... Уж больно ты с охотой пахал-то!.. Прямо земля кипела...

Ларивон злобно сжал кулаки.

- Молчи, шабер! Не вводи в грех... на убой пойду...

Между мужиками метался Кузярь и, сцепив оскаленные зубишки, скулил сквозь слезы:

- Бунтовали, черти... стеной шли... На кулачках деретесь, а тут башки в землю...

Его толкали и угощали подзатыльниками.

Хрипло лаял усатый становой и, потрясая нагайкой, таращил на мужиков глаза.

- Ах вы, рыла овчинные!.. Туда же, бунтовать, чужую землю захватывать... Я вас проучу... в бараний рог согну.