Дело Фершо   ::   Сименон Жорж

Впрочем, это было лишь предчувствием - у него пока не было причин думать, будто он покинет Колон или перестанет столоваться у фламандца. Такие предчувствия бывали у него и прежде, например в Дюнкерке, когда, встав однажды с постели в серенький день, он почувствовал, что это его последнее утро там. Или в тот же вечер, когда, рассеянно попрощавшись с Линой, уже знал, что никогда ее больше не увидит.

Был ли он при этом огорчен или только растроган? Нет! Он просто не отдавал себе отчета в собственной вине. Это был совсем другой человек, который собрался уехать, бросал жену и дом. Что-то словно отделилось от него, обретя в тот момент, когда он меньше всего ожидал, эдакое безликое очертание.

Впрочем, сойдя с поезда, он ощутил какую-то пустоту. Снова оказавшись на улицах Колона, которые стали ему так хорошо знакомы за те годы, что он жил здесь, Моде не почувствовал облегчения, которое возникает при возвращении. Он больше не прислушивался к окружающему шуму, не задавал себе вопрос, какое судно ожидается в порту.

Огни витрины Джефа, например, были ему так же знакомы, как навсегда оставшиеся в памяти газовые фонари родного Валансьенна.

Войдя в помещение и услышав за собой шелест бамбуковой занавески, он не испытал ничего другого, кроме удивления.

Фершо не ошибался, высмеивая Мишеля, хотя все же был не прав, позволяя себе безнаказанно насмехаться над молодежью.