Сигнальщики и горнисты   ::   Алексин Анатолий

по щекам? За "бабьего угодника" или за "поломойку"?

- За это Андрюша делал ему внушение. Мягко предупреждал. Гнедков клялся, что больше не повторит, залезал своими словами в доверчивую Андрюшину душу: "Ты мне веришь?" Андрюша, как ты знаешь, не любил говорить "нет". И отвечал: "Ну ладно, последний раз!"

- А потом все-таки бил по щекам?

- В тот день Гнедкова не бить, а убить можно было.

- За что?!

- За то, что Таня погибла.

Екатерина Ильинична властным движением усадила меня на диван:

- Говорят: "В ногах правды нет". Еще одна странная поговорка. Разве не ноги нас по земле носят? Но ты все-таки посиди.

Она боялась, чтобы, услышав ее рассказ, я не зашатался, не рухнул.

- Тебе мама про это не говорила?

Я покачал головой.

- Оберегает тебя. И я вначале хотела. Потому что ты живешь по соседству с Гнедковым. А теперь я как раз поэтому и расскажу! Оберегать - значит готовить к неожиданностям и возможным конфликтам, а не держать в неведенье. Ты согласен? Я слушаю...

- Конечно! Безусловно... А как же!

- Первый раз фашистские самолеты прорвались к городу через месяц после начала войны... Мои ребята, жившие в вашем доме, составили график: кому и когда дежурить на крыше. Разделили ее на квадраты: дом-то длиннющий! Однажды, когда была объявлена тревога, Таня увидела из окна, что Гнедков идет не на пост, а хочет прошмыгнуть вниз, в бомбоубежище. Она окликнула его: уже звякали зажигалки. Он объяснил, что в дождь дежурить не может: рискует свалиться с крыши.