Страница:
31 из 36
- Итак, я успешно продолжаю худеть! Это было бы данью моде, еслибы происходило, как говорится, "по собственному желанию". Но я всегда была поклонницей фундаментальности. И если здоровье со мною не посчиталось, назовем его нездоровьем. Ты согласен? Я слушаю... Отвечай.
Но я не ответил.
Она продолжала всматриваться в себя:
- Похоже, что одно платье рассчитано на двоих. Но паниковать стыдно. Ведь Таню в четыре раза пережила!
- Зачем вы, Екатерина Ильинична?..
- Паниковать стыдно, - повторила она. - Я вот дочери своей об операции не напишу: зачем и ее загонять в больничную атмосферу?
- А где она?
- На Дальнем Востоке. На Дальнем! Стало быть, далеко. А ты - близко... Я бы хотела, чтоб от имени столь любимых мною детей меня навещал ты, Петя. Не возражаешь? Я слушаю...
- А как же? Конечно!..
Устроившись на скамейке в центре двора, я солнечным лучом сквозь увеличительное стекло выводил на дубовой доске букву за буквой.
Я хотел, чтобы открытие мемориальной доски было сюрпризом, - и сначала пытался работать дома, взгромоздившись на подоконник. Но солнце наведывалось к нам лишь по утрам. И я решил, что удобней общаться с ним в открытую, не таясь.
Вскоре я был уже не просто в центре двора, а и в центре внимания. Ребята обступили меня, но не плотно, на расстоянии, которое называют "почтительным".
Как только из букв выстраивались имена и фамилии, я слышал приглушенное: "Владимир Бугров... А где он жил? В каком подъезде?"; "Таня Ткачук...
|< Пред. 29 30 31 32 33 След. >|