Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

В нескольких словах он рассказал Барятину о Кучковой, о скандале в "Музыкальной драме", о глиняных свистульках - и Барятин сразу же воодушевился:

- И я с вами! Люблю такие предприятия. Смеху сколько будет! Кстати: давайте выпьем на брудершафт.

- Кстати? - удивился Гриша. - Впрочем, может быть, это и действительно кстати. Но чем же мы чокнемся? Зельтерской?

- Пивом. Это, правда, будет по-немецки. Но ведь и слово-то "брудершафт" немецкое. Так что сойдет!

- А где достанем пиво?

- Это уж моя задача. Одевайтесь! И не надо пить чай - купим у Филиппова пирожков и выпьем в таверне, адрес которой, при условии соблюсти строжайшую тайну, я вам могу сообщить.

"Таверна" - кто бы мог подумать? - помещалась как раз напротив респектабельной "Европейской гостиницы"; и булочная была неподалеку Барятин захватил там огромный пакет знаменитых филипповских пирожков, впрочем уже давно потерявших свой довоенный вкус. Но зато они были горячие - даже дымились на холоде...

В сыром, нетопленном помещении "таверны" девушка в белом фартуке, надетом поверх теплого пальто, принесла приятелям две кружки светло-желтой жидкости, накрытой колпаками пены.

Посетителей было мало. Гришу несколько удивила дама, скромно одетая, с виду учительница или гувернантка; она сидела за столиком у окна и потягивала пиво, закусывая бутербродом.

Такой картины в провинции не увидишь - там женщину с кружкой пива или с папиросой ославили бы на весь город. Вот что значит столица!

Гриша сказал об этом Барятину. Тот усмехнулся:

- Это старая пьяница. Я ее знаю.