Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

Был вместе с ними арестован ипредставитель латышей... Все это не забылось, а просто не пришло на ум во время памятного разговора с Оруджиани.

- То есть как - это все сплетни? - во второй раз переспрашивал Барятин. - Как это так? Я сам присутствовал при неприятнейшем столкновении грузина с профессором. Юрий Михайлович на моих глазах стал изжелта-серым. Но сдержался, он умеет владеть собой. Так что нельзя сказать: "все сплетни"!

Значит, грузин хотел испытать его, Гришу: что он знает о большевиках? Но зачем было испытывать намеками? Почему не спросить начистоту? "Почему, почему"... Нет, видно, только у Григория Шумова, деревенщины, душа нараспашку. "Знает, что утаить следует", - сказал Барятин про Оруджиани. Не утаил он, а не поверил Григорию Шумову.

- Давай еще по одной! - предлагал не в первый раз Барятин и, наконец вглядевшись в лицо Шумова, рассердился: - Тебе неинтересно?

- Пойдем-ка. Хватит всего этого, - сказал Гриша и поднялся.

- Слаб ты, я вижу, на выпивку!

Шумов пошел к дверям, потом, вспомнив, что надо расплатиться, вернулся.

Барятин с любопытством разглядывал его ноги. Потом с той же заинтересованностью начал смотреть, как Гриша отсчитывает деньги.

- В чем дело? - заметил наконец его взгляд Шумов.

- Смотрю, шатаешься ты или нет. Выпили мы порядком.

- Я и не почувствовал... Вот только холодно стало от пива.

Они вышли на улицу.

- Как-то раз привел я сюда Веремьева, - сказал Барятин. - Есть такой Илья Муромец на юридическом факультете.