Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

Разглагольствования Барятинамешали сосредоточиться на какой-то пока еще очень неясной догадке. Она и раньше его тревожила - уже дня три, - но так и оставалась смутной и от этого еще более тягостной. Он чувствовал, что чем-то уронил себя в глазах Оруджиани. Чем именно?

- Юрий Михайлович окрестил свой семинар "содружеством"... себе на горе! Что ж, назвался груздем, полезай в кузов. Приходится профессору выслушивать все продерзости члена содружества - Оруджиани, - говорил Барятин.

Гриша продолжал думать о своем. Озерки... Почему с такой пытливостью смотрел грузин, когда произнес это слово?

Грише вдруг стало жарко. Как он мог забыть? Об этой дачной местности писали - с год тому назад - во всех газетах: в Озерках была захвачена полицией подпольная конференция большевиков. Была разгромлена, отдана под суд "думская пятерка", - пятеро мужественных, подлинно народных представителей в Государственной думе!

- Ну, а уж каким способом этот грузин портит жизнь дочке профессора, я говорить не стану. Тут начинается сомнительная область сплетен, в ней с особым усердием поработали беспощадные в таких случаях дамские язычки...

- Да, да, - рассеянно проговорил Шумов, одним ухом прислушиваясь к словам Барятина. - Да, конечно, все это сплетни.

Одна из черносотенных газет писала "...церемониться нечего: виселица - единственное средство внести в страну успокоение".

Гриша помнил и фамилии арестованных рабочих депутатов: Бадаев, Петровский, Самойлов...