JК
Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3) :: Кононов Александр Терентьевич
Страница: 145 из 411Простишь ли, родной?
Одна из женщин - в старой потертой шубейке, с лицом худым и горестно сморщенным - махнула рукой и пошла к воротам.
- Что с Дашей? - шепотом спросил ее Шумов.
- Муж помер. - Женщина опять безотрадно махнула рукой. - Жила с ним не радовалась, а смерть пришла - горе принесла. Сердце-то живое, привязчивое...
Гриша остановился, не зная, что делать.
Он смотрел, как две женщины подняли Дашу, увели ее в дом.
Оставшиеся долго еще гудели во дворе, обсуждая случившееся.
И не один еще день, не одну неделю неутомимо будут перебирать в тесных квартирках захолустного питерского дома невзгоды Дашиной жизни.
Гриша вдруг заметил, что Персиц так и не ушел, стоит рядом.
Живут совсем неподалеку от непритворного человеческого горя всякие Сурмонины, Персицы, выдумывают себе от скуки разные чувства...
Молча стал он подниматься по лестнице к себе домой.
Его встретила - словно ждала - Марья Ивановна и сразу же заговорила:
- Убивается как Даша!
Гриша, не останавливаясь, прошел к себе в комнату. И эта старушка готова посудачить о Дашиной беде, да еще и собеседника ищет для этого занятия.
Но голос у Марьи Ивановны звучал не совсем обычно. Взволнованная чем-то, она, не спросясь, вошла вслед за Шумовым в комнату и, кажется, не заметила даже, что тут же стоит и чужой человек, Персиц.
- Раньше, грешница, винила я ее.
Одна из женщин - в старой потертой шубейке, с лицом худым и горестно сморщенным - махнула рукой и пошла к воротам.
- Что с Дашей? - шепотом спросил ее Шумов.
- Муж помер. - Женщина опять безотрадно махнула рукой. - Жила с ним не радовалась, а смерть пришла - горе принесла. Сердце-то живое, привязчивое...
Гриша остановился, не зная, что делать.
Он смотрел, как две женщины подняли Дашу, увели ее в дом.
Оставшиеся долго еще гудели во дворе, обсуждая случившееся.
И не один еще день, не одну неделю неутомимо будут перебирать в тесных квартирках захолустного питерского дома невзгоды Дашиной жизни.
Гриша вдруг заметил, что Персиц так и не ушел, стоит рядом.
Живут совсем неподалеку от непритворного человеческого горя всякие Сурмонины, Персицы, выдумывают себе от скуки разные чувства...
Молча стал он подниматься по лестнице к себе домой.
Его встретила - словно ждала - Марья Ивановна и сразу же заговорила:
- Убивается как Даша!
Гриша, не останавливаясь, прошел к себе в комнату. И эта старушка готова посудачить о Дашиной беде, да еще и собеседника ищет для этого занятия.
Но голос у Марьи Ивановны звучал не совсем обычно. Взволнованная чем-то, она, не спросясь, вошла вслед за Шумовым в комнату и, кажется, не заметила даже, что тут же стоит и чужой человек, Персиц.
- Раньше, грешница, винила я ее.