Зори над городом (Повесть о верном сердце - 3)   ::   Кононов Александр Терентьевич

Уже далеко от завода Комлев с радостным возбуждением проговорил:

- Слыхал, Гриша, разговор? Народ-то колышется!

24

Сидел сдавший сменщику ночное дежурство сторож Иван Козлов у своего тезки и соседа - старшего дворника на подворье у Черной речки. Подворье было огорожено высоким забором; над забором торчала на шестах далеко видная вывеска: "Ч а й н а я и к у х м и с т е р с к а я Д. В. В а с и л ь е в а".

- Гололед, - пожаловался тезке Иван Козлов. - Крепко гололед ударил после дождей. Я у самого твоего подвала чуть нос себе не раскроил. Видно, твой Дормидонт песочку - и того жалеет.

- Выходит дело - жалеет.

- На грош пятаков наменять норовит. Оштрафует его полиция - небось дороже песку встанет.

- Не оштрафует. А и оштрафует - так на рубль. А он ей я так рубль дает. Околоточному прямой расчет целковый этот себе в карман положить, а про штраф не думать.

- Околоточный... Ныне околоточный мне в рыло кулаком нацелил. Ну нет, на этот раз не достал.

- За что ж это он?

- Листы какие-то на заводских воротах вывесили. Должно быть, ночью. Что за листы - откуда мне знать? Я малограмотный.

- Что ж, ты в эти листы так и не заглянул?

- Говорю тебе: я малограмотный.

Иван-дворник недоверчиво усмехнулся, погладил золотистую свою - во всю грудь - бороду.

Гость вдруг рассердился:

- Зачал бородищу утюжить! И ухмылочка эта твоя... Полгода прошло, как я тебя знаю, а понять до сих не могу, что ты за человек. Намедни про Сибирь мне чего-то толковать принялся: мужики, мол, там богаче наших живут.